Владимир Путин: «Роснефть» не только возродит хоккейный ЦСКА, но и поможет другим видам спорта, которые культивируются в армейском клубе

Владимир Путин: «Роснефть» не только возродит хоккейный ЦСКА, но и поможет другим видам спорта, которые культивируются в армейском клубе


Вчера, 18 ноября, в Ледовом дворце «Мегаспорт» председатель правительства РФ Владимир Путин и министр спорта, туризма и молодежной политики РФ Виталий Мутко (на фото) встретились с тренерами и представителями чрезвычайного родительского комитета Специализированной детско-юношеской спортивной школы олимпийского резерва ЦСКА, обеспокоенных планами развития хоккейного клуба ЦСКА и возможными проблемами для других видов спорта. (В частности, великий тренер по фигурному катанию Татьяна Тарасова в письме Владимиру Путину предсказала развал фигурного катания). Агентство спортивной информации «Весь спорт» публикует стенограмму встречи без купюр.

«Реплика: Мы чрезвычайный родительский комитет. Чрезвычайный – так мы себя назвали.
Владимир Путин: У нас любят всякую чрезвычайщину. Просто говорите: чрезвычайный комитет, ЧК.
Реплика: Родительский.
Реплика: Заметьте, не мы это…

Владимир Путин: Нет, вы как раз, на этот раз вы. Ладно, давайте поговорим без всяких писем, поговорим напрямую. Что конкретно, какие озабоченности? Вы знаете, что послужило спусковым крючком к тому, чтобы начать диалог по поводу хоккейного клуба. Ко мне пришёл Тихонов (Виктор Тихонов – почетный президент хоккейного клуба ЦСКА) с озабоченностью по поводу того, что хоккейный клуб практически умирает и нужно срочно ему помочь, потому что у него заканчивается финансирование, умирает материально-производственная база. Мы начали искать, конечно, такие возможности, подключили наши энергетические компании, договорились с «Роснефтью», что «Роснефть» должна – нет, может – поддержать хоккейный клуб. Я знаю, что это связано с реконструкцией самого Ледового дворца. Я сегодня разговаривал по телефону с Татьяной Анатольевной Тарасовой (Татьяна Тарасова), зная её озабоченность – мы с ней подробно поговорили на этот счёт.
Но, чтобы наша встреча не носила характер диалога, давайте я сначала вас выслушаю, и вместе мы разберёмся, в чём эти угрозы состоят, и заранее договоримся о том, как мы эти угрозы сведём к нулю. Я думаю, что ни у кого из собравшихся нет мысли, что, спасая один вид спорта, мы собираемся угробить какие-то другие. Ни у кого такой задачи нет! Если вы видите, что какие-то угрозы есть, давайте их обсудим сейчас и найдём решение. Пожалуйста.

Представитель родительского комитета: Спасибо, Владимир Владимирович, очень приятно, что Вы так, с чудовищной скоростью отреагировали. Очень неожиданно. Большое спасибо.
Суть проблемы – родители наших детей ещё вчера были в панике (это именно то слово, которое описывает их состояние). Почему? Мы пока оперируем только слухами, но слухи настолько страшные, что вылилось это всё в некую чрезвычайщину. Существует идея создать частный хоккейный клуб – мощный, который будет продолжать традиции. Мы это даже не обсуждаем – наверняка это правильно. Но вокруг Ледового дворца, который предполагается отдать хоккейному клубу, в 10 метрах от него, по периметру находится ещё несколько зданий, которые сегодня являются базой, фундаментальной базой нашего резерва (то, что Министерство обороны называет резервом). Это наши дети – дети, которые и чемпионы будущие, может быть, и президент кто-то из них.
Владимир Путин: Наверняка.
Представитель родительского комитета: Я надеюсь, мой сын.
Не надо быть строителем, чтобы понимать, что, если этот Ледовый дворец будет подвергаться масштабной реконструкции, это будет котлован, это будет котлован и коммуникации, соответственно, вплоть до того, что стены наших зданий могут рассыпаться, будут перекрыты входы. Все знают, что такое стройка – в этом суть опасений. Поэтому на сегодня две идеи, которые обсуждаются среди родителей. Первая – радикальная: вообще ничего не делать, оставить всё как есть. Если хочет «Роснефть», пускай немножко отреконструирует. Вторая идея – если уж они что-то начнут строить, то это должно никоим образом не навредить, чтобы с водой не выплеснуть ребёнка, в нашем случае со льдом – детей.

Владимир Путин: Феликс Эдмундович, я хочу вам сказать следующее. Поскольку вы председатель ЧК, я буду к вам так обращаться. Ещё совсем недавно Министерство обороны вообще собиралось закрыть ЦСКА и не сделало это только потому, что Правительство возражало, и почему-то тогда никакого чрезвычайного комитета мы не видели. Реально пришёл министр обороны и сказал: мы закрываем, это непрофильный актив, и мы не считаем, что Минобороны должно это содержать. Тогда мы сказали, что это невозможно, и договорились с Минобороны, что клуб сохранится и будет в определённом объёме финансироваться через Министерство обороны. Первое.
Второе. «Роснефть» не выступала инициатором реконструкции Ледового дворца. И вообще, если вы спросите у президента «Роснефти», ему это, честно говоря, не очень-то хочется делать. Это инициатива хоккеистов, и прежде всего Виктора Васильевича Тихонова. Он пришёл ко мне с этой озабоченностью. И потом мы уже нагрузили «Роснефть» этой общественной нагрузкой. Если мы сейчас договоримся, чтобы ничего не делать, Худайнатов (Эдуард Худайнатов – президент ОАО «НК “Роснефть”») встанет, родной, обнимет вас, расцелует и, громко стуча подошвами, коньками, направится в свой офис. Это второе.
Третье. Я уже говорил и думаю, что никто не должен подозревать нас, что мы хотим нанести ущерб каким-то другим видам спорта. Но когда я попросил коллег посмотреть, что же происходит в этом дверце, может ли он стоять... Он 1991 года. Он, конечно, может ещё и постоять, но, если мы хотим что-то развивать, мы должны что-то делать. Понимаете, в Индии существует определённый законодательный порядок работы с недвижимостью, и там, пока дом не рухнет, его никто не может ремонтировать и реставрировать. Реально, это без преувеличений. Если вы приедете в некоторые районы Дели, то увидите там всё в таком состоянии. А почему? Законодательство такое.
В принципе мы с вами можем принять любое решение. Не мы это придумали, к нам пришли организаторы спорта и попросили о помощи. Мы готовы отказаться: пожалуйста, и не будем ничего делать. Есть другой вариант – помочь хоккеистам восстановить команду, ведь команда ЦСКА – это один из брендов российского и советского спорта вообще и хоккея в частности. Она раз 20, наверное, была чемпионом СССР, выигрывала европейские кубки.
Реплика: Она всё выигрывала.
Владимир Путин: Да. В сегодняшней ситуации поддерживать на плаву профессиональную команду, которая стоит около 70 млн. долларов в год, Министерство обороны не сможет. Мы не можем записать из бюджета в гособоронзаказ содержание хоккейной команды на 70 млн. долларов в год. А по-другому организовывать спорт высших достижений невозможно, иначе они будут неконкурентоспособны по сравнению с НХЛ, и все ведущие игроки будут туда уезжать. Просто мы должны исходить из реалий. Мы же с вами границы не сможем закрыть и держать здесь людей на цепи. Значит, им платить надо. А чтобы им платить, нужен источник финансирования, нужен профессиональный клуб, поэтому, когда мы «Роснефти» сказали: мы вас просим изучить эту возможность – они пришли и сказали, да, мы готовы. Но тогда мы должны контролировать денежные потоки. Мы не можем просто так финансировать, и всё. Я вам говорю как на духу, как есть. Давайте создавать тогда профессиональный клуб. Давайте мы туда войдём. Мы кроме ежегодного финансирования, текущего, готовы создать… Тогда нужен хороший клуб, а у него должна быть современная база. И тогда нужно ремонтировать то, что есть, это старьё. Мы сегодня, когда с Тарасовой разговаривали по телефону (она сейчас по семейным делам отъехала ненадолго), я спросил: у фигуристов какие озабоченности? Она мне говорит: на втором этаже есть тренировочный каток, где дети занимаются (по-моему, Лена Водорезова там занимается с ними, да?). Я сказал: да, мы знаем (и Министерство обороны знает), если нужно, мы отфинансируем эту часть из бюджета. До того как будем реконструировать большой каток, мы построим тренировочную базу для фигуристов.

Реплика: То есть у нас будет отдельный каток?
Владимир Путин: Отдельный каток рядом. Там у Минобороны есть территория небольшая.
Толя, проходи, садись. Привет (обращаясь к Анатолию Сердюкову – министру обороны РФ). У Минобороны есть небольшая территория. Правильно я говорю?
Анатолий Сердюков: Да.
Владимир Путин: И Минобороны само уже сказало, что мы готовы сами вложить деньги и построить для фигуристов отдельную тренировочную базу. Если надо, мы поможем и поддержим.
Реплика: И сохранить старую.
Владимир Путин: Какую старую?
Реплика: Нынешнюю.
Владимир Путин: Да, конечно. Старую, безусловно, сохранить, но имею в виду, что в Большом ледовом дворце есть второй этаж, где вы тоже тренируетесь. Чтобы компенсировать эту потерю – построить новую тренировочную базу рядом, тренировочный каток. Там же совсем рядом, примыкает?
Реплика: Да.
Владимир Путин: Вот на этой территории сделать ещё один зал со льдом. Я у Татьяны Анатольевны спросил: «Другие озабоченности у фигуристов есть?» Она говорит: «Нет. Если это сделаете, мы будем счастливы». Более того, появится новая современная тренировочная база.

Когда мы говорили о территории, которая может отойти к вновь образуемому хоккейному клубу, скажем так – реконструированному, там ещё есть здание небольшое…
Реплика: Диспансер.
Владимир Путин: Диспансер. Компания «Роснефть» готова на свои средства построить отдельный медицинский центр для спортивного клуба ЦСКА, отдельно от хоккеистов, на 2 тыс. кв. м. Это будет современное медицинское учреждение, которое будет обслуживать весь оставшийся комплекс ЦСКА – клуба ЦСКА.
Наконец, следующий момент. Клуб ЦСКА (по моему предложению, это Министерство обороны должно определить) не исключается из вновь образованного хоккейного клуба ЦСКА, а может быть соучредителем этого клуба, войти туда этим имуществом и быть вместе с «Роснефтью» соучредителем нового хоккейного клуба. Так что мы его никуда не выбрасываем, не деваем, и никто там, кроме самого ЦСКА и носителей финансового счастья нефтедолларов в виде «Роснефти», никто там не появляется. Мы считаем, что это должно быть прозрачно, понятно и эффективно функционировать всё должно. Что касается других опасений...
Реплика: Дзюдоистов, в частности.
Владимир Путин: Да.
Реплика: И не только. По территории, теннисным кортам.
Владимир Путин: И теннис, и дзюдоисты, и борцы кикбоксинга.
Реплика: Плавание, гимнасты.
Реплика: Фехтование.
Владимир Путин: Плавание и так далее – их никто трогать не собирается. Более того, конечно, форма реконструкции и строительными организациями, и архитекторами должна быть избрана такой, которая не мешала бы нормальному функционированию всех других составляющих Центрального спортивного клуба. Послушайте, но если мы ничего не будем делать… Мы можем отказаться. Тогда встречайтесь с Тихоновым и скажите: Виктор Васильевич, привет горячий – не будем ничего делать, вот вы как были, так и умирайте постепенно. Но мы готовы. Конечно, я с вами согласен: нужно сделать это таким образом, чтобы не мешать другим, а там, где есть потеря, компенсировать. Мне кажется, что лучше идти по этому пути и заранее договориться о формах этой компенсации – мы к этому тоже готовы. Поэтому, мне думается, нужно просто на следующем этапе держать это под контролем. И вновь образованный клуб (а это, повторяю ещё раз – ЦСКА), и «Роснефть» должны будут делать это публично, понятно и таким образом, чтобы не мешать развитию других видов спорта. А там, где действительно реальные потери, надо компенсировать – я такую форму компенсации назвал. Более того, я вам обещаю, сам под свой контроль возьму, чтобы, до тех пор, пока не появится новый тренировочный каток для фигурного катания, старая, имеющаяся сегодня ледовая арена не разрушалась и была бы возможность вам там работать.

Реплика: Наверное, у нас немножко такая нервность появилась, потому что мы сами ещё толком не понимаем, что будет, потому что нам вначале сказали, что будет построен Дворец спорта на 15 тыс., потом сказали, что ещё дополнительно будет... Понимаете, такая суета! И, конечно же, я, как с Вами сталкиваюсь, а Ваше слово для меня дорого стоит, потому что Вы уже сделали для нас подарок. Поэтому сейчас я, может быть, какие-то вещи конкретно услышала. Но я знаю, что теннисисты всё равно беспокоятся, потому что корты сносят. Для меня Ваше слово – это закон. Я уже сама услышала, и я сейчас успокоилась.
Владимир Путин: Насчёт теннисистов теперь, да? Эта часть территории, которая находится между Ледовым дворцом (я знаю эту схему, да), диспансером и клубом, – там открытый корт. Как мне сказали, это небольшая территория. Но если мы с вами по-серьёзному к этому относимся, мы должны понять, что если мы хотим что-то новое сделать, какая-то территория должна быть. Мы обсуждали другой вариант: с другой стороны находится ещё одно здание. Там рефрижератор стоит и пункт по продаже «Мерседесов». Пожалуйста, давайте отдайте нам (не нам, а хоккейному клубу) эту часть вместе с рефрижератором и помещением, где «Мерседесами» торгуют. Но спортивный клуб ЦСКА не хочет это отдавать. Он говорит, это хороший арендатор, он нам платит денежки. Я, правда, не знаю, по каким ставкам они сдают и соответствуют ли эти ставки рыночным ценам аренды в Москве, в центре Москвы. Я ещё не проверял, но я допускаю, что сдача в аренду этих помещений, которые в принципе-то должны были бы использоваться для спортивных нужд, в сегодняшних экономических условиях, может быть, и оправдана, потому что хотя бы частично покрывает расходы Минобороны на содержание всего клуба. Поэтому мы сказали: ну ладно, если вам так нужно сохранить там «Мерседес» и продажи «Мерседеса», оставьте это себе, но для цели развития хоккейного клуба надо какую-то территорию дать. Кстати говоря, чтобы реконструкцию или стройку там осуществлять таким образом, чтобы другим не мешать, нужно какое-то пространство. Вот поэтому только… Вы знаете, я вам как на духу всё говорю. Считайте, что вы сидите в моем кабинете в Белом доме. Позавчера, по-моему, мы так вот с этой схемой в руках всё и обсуждали.

Реплика: Разрешите два слова?
Владимир Путин: Конечно.
Алексей Жук: Алексей Жук, главный тренер по теннису. Вы знаете, Владимир Владимирович, наверное, тут проблема возникла оттого, что Виктор Васильевич Тихонов должен был прийти и от имени хоккейного клуба нашему спортивному дружному традиционному сообществу рассказать то, что Вы нам доступно и всё так прекрасно рассказали. И тогда не было бы вот этой озабоченности. А ажиотаж возник после того, как там начали 15-тысячники накручиваться: Ледовый дворец, какой-то бизнес-центр… Земля слухами кормится. Поэтому нам понятно сейчас, мы сдерживаем наших родителей. Действительно, они переживают за наших детей, а тут прослеживается нарушение каких-то традиций: растаскивание нашего знаменитого клуба по клубным квартирам.
Владимир Путин: Да ваш клуб чуть не закрыли в прошлом году. Минобороны не может его содержать, сказали.
Алексей Жук: Мы помним Вашу фразу, что ЦСКА – это национальное достояние.
Владимир Путин: И Минобороны согласилось с этим и взяло на себя и, видите, сохраняет. Но просто сохранять ведь недостаточно, развивать же нужно!
Реплика: Мы согласны. Я-то вообще выиграла во всём – я просто счастлива. Действительно, настолько всё было неожиданно…
Алексей Жук: И секретно.
Владимир Путин: Вы знаете, нет никакого секрета.
Алексей Жук: Просто хоккейный клуб так...
Владимир Путин: Нужно было, наверное, руководству самого клуба всех собрать, всё рассказать. Всё же ясно.
Реплика: Конечно.

Владимир Путин: Здесь грифа никакого нет – наоборот, это же делается для людей. Кстати говоря, в этом комплексе, который мы готовы санкционировать «Роснефтью», отфинансировать и отреставрировать, конечно, подразумевается, что и детско-юношеская школа будет работать. Разумеется, ну а как же? И будет готовить ребятишек молодых. И ещё раз повторяю: нам хочется возродить, поддержать нашего выдающегося тренера Тихонова, поддержать клуб, но ни в коем случае не нанести ущерб самому клубу ЦСКА, а, может, даже наоборот – ещё и что-то сделать дополнительно, например новый каток для детей, новое здание, новый медицинский центр. А уж если будет новый медицинский центр для клуба (это отдельно от хоккеистов – у хоккеистов своё медицинское учреждение), это будет отдельный медицинский центр для всего остального клуба и он будет оснащён по-современному, конечно.
Реплика: А скажите, в принципе всё равно будет реконструкция? Будут ломать этот дворец или не будут?
Владимир Путин: Это клуб должен решить, понимаете? Я там был, по-моему, один раз давно.
Реплика: В 2005 году.
Владимир Путин: Да. Сейчас мне фотографии принесли, там же всё ржавое внутри, все эти трубы ржавые. Слушайте, надо ж всё-таки, чтобы у нас было… У нас есть такая возможность. Так почему не сделать по-современному? Мы так и будем всё время говорить: а вот у них там, за бугром, там как хорошо, а мы какие убогие. Почему убогие? Мы можем сделать хорошо. Вопрос, конечно, в том… Я согласен с вами, нужно делать так, чтобы другое не разрушать, но это…
Реплика: Я почему спрашиваю? У нас на Песчанке был футбольный стадион. Он функционировал, дети ходили, играли, игры проходили. Уже шестой год там – дырка, не дыра, а яма, котлован, и стоит один кран.
Владимир Путин: Вот сидит руководитель компании «Роснефть», одна из крупнейших компаний в мире сегодня... У вас сколько годовой оборот?
Реплика: 1,5 трлн.
Владимир Путин: 1,5 трлн. – годовой оборот! Сколько будет приблизительно стоить…
Реплика: В этом году будет 2 трлн., Владимир Владимирович. 2,1 трлн. планируем в этом году.
Владимир Путин: Финансово достаточная компания, одна из лучших по экономическим показателям в мире. Я не знаю, кто там вырыл котлован и держит эту дырку. 

Реплика: Мы тоже как-то не в курсе, мы занимаемся там своими делами и не знаем…
Здесь есть ещё профессиональный баскетбольный клуб, у него вместимость где-то порядка 4 тыс. На следующий год по европейским правилам игры Евролиги там не будут проходить: если, гипотетически, они попадут, игры не будут там разрешены. Не значит ли это, что и этот дворец будут реконструировать, увеличивать? «Роснефть не захочет ли, и этот дворец…
Владимир Путин: «Роснефть» повесится, если я их заставлю ещё и баскетбольный клуб содержать.
Реплика: Ну, а почему?
Владимир Путин: Потому что они должны нефтью заниматься. Как Минобороны должно обеспечивать безопасность страны, так они нефтью должны заниматься. Но в принципе, если они сделают полноценный, нормально функционирующий по сегодняшним правилам клуб, он на каком-то этапе может быть самодостаточным. Это может превратиться в бизнес, так же как НХЛ. Конечно, это не ахти какой прибыльный бизнес, но он, во всяком случае, на каком-то этапе может быть безубыточным. И поэтому, когда такая компания, как «Роснефть» соглашается: да, мы готовы это сделать, но им нужно сделать по-современному... Но, конечно, к баскетболу это не имеет никакого отношения.
Я хочу ещё раз повторить: мы предложили Минобороны и ЦСКА самим решить, кто будет непосредственно участвовать, кто будет одним из учредителей хоккейного клуба со стороны Минобороны – либо напрямую Минобороны, либо ЦСКА. Пожалуйста, пусть это будет ЦСКА. Это же тоже там они будут процентов 20 иметь в приличном предприятии, между прочим. И если мы сделаем так, что это будет функционировать эффективно, тогда-то и большой ЦСКА, так назовём, действующий сегодня клуб, в конце концов, даже будет, может, прибыль получать от этой деятельности в качестве дивидендов.

Реплика: К сожалению, наши виды спорта – единоборства – непрофессиональные, и мы, штатные команды, зависим от бюджета, и нам это трудно понять, когда речь идёт о таких деньгах.
Владимир Путин: Послушайте, зависть – это не очень хорошее чувство.
Реплика: Мы не завидуем.
Владимир Путин: Я сам всю жизнь борьбой занимался и начинал в подвале. У нас одни борцовки были на пятерых, мне это очень хорошо известно. Но это да, это некоммерческие виды спорта. Ну, что мы с вами можем сделать? Вряд ли мы что-то здесь изменим.
Реплика: Ну, не убивать же их, правильно?
Владимир Путин: А кто собирается убивать?
Вопрос: А развивать? Мы же озабочены не просто так.
Владимир Путин: Нет, понято, что развивать нужно.
Реплика: Понимаете, родителей оторвать от всех дел просто так не получается. Кроме того, что родители, бабушки, дедушки ещё где-то работают и много других обязанностей гражданских выполняют. Мы озаботились не просто так.
Реплика: Примеры очень плачевные по Москве.
Владимир Путин: Секундочку, вас беспокоит…
Реплика: Мы очень благодарны, что нам сегодня разъяснили.
Владимир Путин: Вас беспокоит, что могут быть неблагоприятные последствия в результате вот этого?
Реплика: Да, безусловно. Примеры такие есть.
Владимир Путин: Я понимаю.
Реплика: У нас не открываются новые спортивные школы.
Владимир Путин: Послушайте, а я разве сказал, что вы неправы? Я только рассказал, что собираемся делать.
Реплика: Сейчас предельно ясно стало.

Реплика: Мы просто боялись, Владимир Владимирович.
Владимир Путин: Я понимаю, какие у вас опасения возникли. Поэтому я сказал, попросил министра спорта вас собрать.
Реплика: Мы очень благодарны.
Реплика: Спасибо вам большое, что откликнулись.
Владимир Путин: Больше того, руководитель клуба здесь находится, и, если клуб сам будет акционером там, в новом хоккейном сообществе, в новом хоккейном клубе, он будет принимать участие, в том числе в принятии решений по поводу того, как должна быть организована реконструкция – какими способами и на какой конечный результат нужно выйти.
Вы понимаете, я с удовольствием с вами встретился, чтобы рассказать. И мы никак не собираемся снимать с себя ответственность ни за что. Но всё-таки, когда клуб будет создан… Это в конечном итоге ответственность самого клуба, отчасти Министерства обороны, компании, и они должны будут работать с вами напрямую. И конечно, я исхожу из того, что они будут прислушиваться к вашим озабоченностям, и свои планы таким образом и строить. Но и вы, наверное, согласитесь с тем, что… Как бы я ни любил дзюдо (я всю жизнь этим занимаюсь), но, если есть возможность массовые виды спорта поддержать, игровые, почему этого не сделать?
Реплика: Владимир Владимирович, всё верно сказано. Опасения вызывает то, что общественность, в данном случае родители, которых непосредственно это касается, находятся в информационном вакууме, взаимодействия практически нет. Это ужасно, что премьер соглашается встречаться с нами в течение 24 часов, министр – в течение 12 часов, а, например, руководство хоккейного клуба нам три часа назад ответило, что у них сегодня возможности встретиться нет. У них, видимо, более важные дела...
Владимир Путин: Заняты люди.
Реплика: Игра сегодня.
Реплика: Министерство обороны так же как бы мимоходом, хотя это руководство ЦСКА. С них, конечно, спрашивать сложно, потому что они кивают на Министерство обороны, я имею в виду руководство клуба.
Владимир Путин: Почему? Вот министр пришёл, сидит.
Реплика: Хотелось бы, конечно, чтобы какой-то контакт был.
Владимир Путин: Можно, конечно, на него накатить, но он здесь.
Реплика: Вообще-то есть закон, по которому общественные объединения взаимодействуют с государством, государственными органами, и государственные органы должны прислушиваться. Вы всё верно говорите.
Владимир Путин: Послушайте, Феликс Эдмундович, вы сейчас назвали правительство, министра – вот это государственные органы. И мы с вами взаимодействуем в течение 12 и 24 часов, а те, кто с вами не хочет взаимодействовать – это не государственные органы, это нечто другое.
Реплика: Можно цитировать Вас?
Владимир Путин: Конечно.
Реплика: Спасибо.
Владимир Путин: Но больше того, я хочу сказать, что здесь (повторяю ещё раз) вы видите руководителя клуба и президента компании «Роснефть». Они и будут – я так понимаю, да, Толя? – представлять интересы Министерства обороны? ЦСКА?
Анатолий Сердюков: Мы определимся.
Владимир Путин: Да. Вы к ним напрямую должны будете обращаться. И я в вашем присутствии и в их присутствии ещё раз хочу это сказать: я исхожу из того, что они будут к вам прислушиваться и, своими действиями развивая хоккейную составляющую ЦСКА, не будут наносить ущерба другим видам спорта, а, наоборот, помогут их развить. И создание, скажем, общего медицинского центра на 2000 кв. м, нового катка для фигуристов, мне кажется, это уже прямой вклад. Вполне возможно и другое, когда «Роснефть» придёт, когда вкус почувствует к этому, может быть, там и другим обломится.
Реплика: Надо им понравиться.

Тренер: Пользуясь случаем, поскольку и министры здесь, и Вы, у нас такой наболевший вопрос. Мы хотели отдельно обратиться до этого момента, но, поскольку уже собрались…
Владимир Путин: Это имеет отношение к нашей сегодняшней теме?
Тренер: Это по призыву в армию спортсменов, по ликвидации спортивных клубов. Я в ЦСКА работаю с 1976 года, здесь как солдат, и уже многих личных учеников потерял, которые были чемпионами по юниорам – из-за призыва в армию. Он год служит, выпадает из сборной команды, теряет стипендию, а обратно возвращается, тоже нигде не работает, плюс идет учиться или на улицу. А чтобы обратно вернуться и достичь того уровня, надо минимум два года, чтобы тренироваться. За счёт чего его кормить, одевать, обувать? Это, конечно, большая проблема у нас, и хотелось бы, чтобы в армии как-то отдельной статьёй финансирование спорта было. Говорю мнение всех тренеров, мы вместе ехали: главные тренеры видов спорта получают в три-четыре раза меньше зарплату, чем в Москве в любой детской школе, в ДЮСШ.
Владимир Путин: Здесь подняли.
Реплика: И вот в этой проблеме нас приравнивают по каким-то там другим параметрам – к офицерам, что ли… Хотелось бы, чтобы этот вопрос тоже решили. И самое главное, конечно, в армии на нас отдельной статьи нет (кто-то взял и вычеркнул там спорт высших достижений, это большая реклама была, в основном в борьбе). Это же живая реклама для армии, это же была самая профессиональная часть в армии – спортсмены ЦСКА. Если можно как-то к этому вернуться, чтобы мы не теряли, потому что на них очень много тратится и времени, и средств, чтобы довести до этого...
Владимир Путин: Насчёт призыва нужно подумать, потому что у нас и священнослужители – отдельная категория, и выпускники балетных школ – отдельная категория, и много ещё других категорий. Но я, тем не менее, с вами согласен, что, несмотря на трудности с комплектованием… А у нас есть трудности с комплектованием Вооружённых сил в связи с демографическими проблемами, реальные трудности: нужно укомплектовывать Вооружённые силы. Задача Вооружённых сил – обеспечивать безопасность страны. Но я не считаю, и здесь я с вами согласен, что это чрезмерная нагрузка для Вооружённых сил – поддержание спорта. И это кроме всего прочего и реклама для Вооружённых сил хорошая. Мы много на этот счёт с министром говорили, в целом министерство согласно: они нас слышат, мою позицию они знают. Я думаю, что будут действовать в этом направлении потихонечку.

Реплика: Там и члены СИЗМа (CISM – Международный совет военных видов спорта), мы всё равно являемся членами СИЗМа.
Владимир Путин: Это что такое?
Реплика: Чемпионаты мира по армии.
Реплика: Олимпийский спорт.
Реплика: В этом году был чемпионат в Бразилии, они ждали нас, мы не приехали.
Владимир Путин: Пожадничали? Анатолий Эдуардович, пожадничали?
Анатолий Сердюков: Нет, там, наверное, другие соображения были.
Владимир Путин: Какие соображения?
Реплика: Военных нет, военных-то всех уволили, а гражданские не могут.
Владимир Путин: А вы всех уволили, да?
Анатолий Сердюков: Нет, военные участвуют, почему. Там по регламенту только военные должны участвовать.
Владимир Путин: А вы всех «распогонили»?
Реплика: В ЦСКА – да.

Реплика: Смотрите, вчера были в Общественной палате слушания. Внимательно смотрел, такие красивые слайды показывал начальник Генштаба, в том числе, о детях речь шла – о кадетских корпусах. Почему бы туда не включить ЦСКА?
Владимир Путин: В принципе из этого Минобороны сегодня и исходит, что Минобороны должно поддерживать массовый спорт в армейской среде, но не спорт высоких достижений. У нас дискуссия с ними давно идёт на этот счёт. Я так больше на вашей стороне: я считаю, что самую квинтэссенцию такой элиты вполне можно поддерживать, и это не будет слишком затратно для Минобороны. Но мы ещё поговорим.
Реплика: Наши детские школы – костяки национальных сборных по всем возрастам.
Владимир Путин: Конечно.
Анатолий Сердюков: У нас порядка 18 довузовских учебных заведений – кадетские, нахимовские, суворовские училища. Вот ровно все спортивные комплексы, которые там есть, будут переданы как раз ЦСКА. Более того, мы сейчас строим и большие спортивные комплексы непосредственно в воинских частях, и ведь тоже ими будет управлять ЦСКА, то есть, мы им полностью всю спортивную составляющую отдаём. Поэтому в принципе там можно будет по возможности содержать некоторые школы, в том числе и по хоккею, потому что мы сейчас президентские тезисы изучили. Там и Ледовый дворец есть, и бассейн, и большой комплекс для занятий лёгкой атлетикой и борьбой – в общем, достаточно большой. Девять залов у нас в Оренбурге – там Президентское кадетское училище.

Владимир Путин: За сколько мы для фигуристов построим новую площадку?
Виталий Мутко: Вы знаете, срок – восемь месяцев.
Анатолий Сердюков: Так прекратили, "за восемь месяцев".
Владимир Путин: Ну, за восемь с половиной.
Анатолий Сердюков: В течение года начнём.
Реплика: Восемь-девять месяцев – это 100 процентов. Мы были сам потрясены.
Анатолий Сердюков: Нужно найти источник.
Владимир Путин: Найдём. Нужна компания, которая быстро это сделает: объём строительства небольшой. Но, наверное, когда начнётся реконструкция, условно, большой ледовой арены, там неудобства, конечно, какие-то будут, но нужно сделать это таким образом, чтобы они были минимизированы. И сама реконструкция либо новое строительство должны быть проведены быстро. Это нужно просто в контракт, в будущий контракт…
Реплика: Быстро и безопасно.
Владимир Путин: Ну, естественно. Я же сказал, должны минимизировать неудобства и, конечно, по максимуму быстро, чтобы не мешать людям тренироваться.

Реплика: Вот не соглашусь, что спорт высших достижений – не массовый. Массовый! Более 5 тыс. Может приравнять к массовому?
Владимир Путин: Это всё-таки отдельная дискуссия. Мы с вами собрались для другой темы. Но на самом деле я на вашей стороне. Я считаю, что всё-таки это правильно. Это небольшие затраты для ведомства, хотя, чтобы было понятно, с них спрашивают за другое. И деньги, которые государство выделяет, мы их всё время обрезаем тоже. Сейчас много дискуссий по поводу того, что слишком много выделили на оборону, но там всё посчитано. И если мы чего-то от них отнимем – значит, мы какую-то ракету или подводную лодку не построим.
Реплика: Но они же сами говорят, что у них гигантская проблема – это кадровый дефицит. Кто идёт в контрактники? А ЦСКА – это пропаганда!
Владимир Путин: Феликс Эдмундович, я с вами.
Реплика: Спасибо большое».