Алена Сидько: мне рассказали, что ЭПО на «Красногорской гонке» выявили не только в моем организме, но и у других членов сборной, готовившихся к Олимпиаде в Ванкувере

Контрольный тест «Б» допинг-пробы бронзового призера Олимпийских игр-2006 и чемпионата мира-2005 по лыжным гонкам Алены Сидько, который был проведен 16-19 марта в ее присутствии в Российском антидопинговом центре, был отправлен для получения «второго мнения» в антидопинговую лабораторию в Барселоне. Официального ответа о результатах контрольной пробы «Б» спортсменка пока еще не получила. Подробности ситуации Алена Сидько (на фото) прокомментировала редактору Агентства спортивной информации «Весь спорт» Наталье Марьянчик.

- Алена, сразу после первой положительной пробы вы заявили, что не будете бороться и отказываетесь от вскрытия пробы «Б». Что заставило вас изменить позицию?
- Поначалу я просто была в шоке. Я не могла понять, откуда у меня взялся запрещенный препарат, как мне теперь с этим жить, что делать… Я все положила ради подготовки к Ванкуверу, отобралась на Олимпиаду, и вдруг в самый последний момент меня как обухом по голове ударили. Позвонила врачу сборной (Владимиру Тихонову – Прим. Агентства «Весь спорт»), он сказал, что ничего запрещенного мне не вводил. Когда я приехала домой, в Красноярск, наше местное министерство спорта согласилось мне помочь, за что им огромное спасибо. Заручившись поддержкой, я решила все-таки вскрыть контрольную пробу «Б». На самом деле, результатов ее анализа до сих пор нет. Во всяком случае, я никаких официальных бумаг не получала и не подписывала. И не очень представляю, как у кого-то эта информация могла появиться раньше, чем у меня. Пусть небольшой, но процент надежды все-таки остается. Правда, совсем недавно я поняла, что он совсем невелик. Жаль, что случилось это слишком поздно, и потерянных нервов и денег уже не вернешь.

- Почему вы поняли, что результат контрольной пробы «Б» также наверняка будет положительным?
-  Пару недель назад я снова набрала нашему доктору, узнать: ну, как же так? Но этот человек отказался со мной разговаривать. Так и сказал: «Мне с тобой разговаривать не о чем». Меня это шокировало: «Как это не о чем?! Зато мне с вами есть, о чем поговорить! Я хочу хотя бы просто для себя выяснить, возможно ли доказать, что в моем организме обнаружены следы моего собственного ЭПО». Но разговор так и не получился. Тут я окончательно поняла: если врач отказывается говорить, надеяться не на что.

- Что вы имеете в виду под словами «моего собственного ЭПО»?
- Возможно, в результате неправильного выбора места подготовки к Олимпийским играм в Ванкувере, после спуска с гор в моем организме был зафиксирован эндогенный ЭПО, который продуцируется надпочечниками собственного организма. Ведь в настоящее время не существует точного разграничения между собственным и введенным в организм ЭПО, если у спортсмена не был взят анализ на кровь, в котором зафиксированы данные гемоглобина, гематокрита и количества эритроцитов; а также если на анализ ЭПО взяли меньше одного литра мочи. Более того, врачами нашей сборной команды не отработан контроль над обобщенными результатами анализов крови в течение всего подготовительного и соревновательного периодов. Система такого контроля могла бы даже заменить индивидуальные паспорта крови. Такие личные паспорта вообще могли бы помочь в деле опровержения употребления спортсменами запрещенных медицинских препаратов из генной инженерии ХХΙ века, но к этому наше спортивное руководство не проявляет особого интереса. Поэтому можно предположить, что процент обнаружения запрещенных медицинских препаратов класса S2 («Гормоны и относящиеся к ним субстанции» - Прим. Агентство «Весь спорт») у спортсменов сборной России сейчас остается на грани риска.

- Вы полностью доверяли врачу и надеялись, что препараты, которые вам вводили, в сочетании с возможно неправильным выбором места подготовки, не дадут такой рост собственного ЭПО в вашем организме?
- Спортсмен вовсе не медик и не ученый, он всегда полагается на профессионализм тех людей из тренерского и медицинского персонала, которые его окружают. Да, бывало, что я спрашивала, интересовалась… Но когда план тренировок составлен, места подготовки определены и медикаменты на столе, остается только доверять. Да и потом, я же не в деревне тренировалась! Я – член национальной команды, где собраны лучшие спортсмены нашей страны. Мы не просто так на лыжах катаемся, мы все к чему-то стремимся, чего-то добиваемся. И персонал у нас тоже должен быть самый лучший. Как я могу в такой ситуации не доверять докторам и тренерам?! Я уже 10 лет в сборной, и ни разу ничего подобного не случалось. Мне кажется, идеальный вариант здесь – разработать систему отчетности перед спортсменом, чтобы спортсмен каждый раз видел, расписывался и согласовывал план подготовки и какой препарат и когда ему будет введен. Вот тогда спортсмены могли бы в доказательство своих слов приводить какой-то документ, а не просто так говорить.

- Вы не пытались хотя бы неформально добиться правды в родной федерации? Понять, кому и зачем требовалось отстранить вас от участия в Олимпиаде?
- После разговора с врачом я встречалась с президентом федерации Владимиром Логиновым. Предложила: «Ведь тренер и врач нашей команды находятся сейчас в Москве, давайте вызовем их, и все обсудим». Логинов отказался. Стал меня успокаивать: «У тебя есть семья, ребенок, олимпийская медаль – найдешь, чем заняться…» Я была возмущена! Зачем вы мне сейчас об этом рассказываете?! Разве это нормально, что нет контроля над всем, что происходит в нашей команде?! А если в федерации когда-то там решили, что Сидько не поедет в Ванкувер и лучше взять на ее место другую спортсменку, сказали бы мне об этом заранее. Я бы спокойно летом сидела дома и занималась с ребенком, а не вкалывала на сборах.

- Вы имеете в виду, что ваша дисквалификация могла быть кому-то выгодна?
- У меня есть информация, что на самом деле, на «Красногорской гонке» обнаружили ЭПО не только у меня одной. Мне рассказали об этом сотрудники нашего Антидопингового центра. Там был целый список спортсменов с положительными пробами, и некоторые из них потом поехали на Олимпийские игры в Ванкувер и спокойно там участвовали. Но федерации нужно было кого-то «сдать», наверное, в результате каких-то общих ошибок, связанных с подготовкой и врачебным контролем. Этим человеком оказалась я. Логика, в общем-то, понятная: возрастная спортсменка, уже с олимпийской медалью… К сожалению, доказательств у меня нет. Если бы были, можно было бы говорить о борьбе за свои права. А так, я просто доверяла людям, а теперь осталась ни с чем. 

- Вы думаете, врач сборной по своей инициативе ввел вам препарат, который мог повлиять на ход неблагоприятных обстоятельств?
- Нет, мне так не кажется. Я давно знаю доктора, и просто так он никогда ничего не вводил. Врач в команде так же, как и спортсмены, зависит от прихоти тренерского состава, а именно главного тренера, которым в настоящее время является Юрий Чарковский. Я точно знаю, что врач Владимир Тихонов дорожит своей работой и репутацией, и ему не было особого смысла так рисковать. Он просто не способен самостоятельно решиться на «подставу».

- Получается, что в сборной существует ряд закономерностей, от которых зависит не только жизнь и успех спортсмена, а также благополучие обслуживающего персонала и врачей - и все это определяют руководители федерации и тренерский состав?
- Получается, что так. Думаю, у нас действительно все идет от руководства.

- Спортсмены сборной недавно написали письмо президенту Дмитрию Медведеву о бедственном положении дел в российских лыжных гонках. Вы их поддерживаете?
- Полностью. Я знала о существовании письма еще до его появления в прессе. И если бы мне предложили подписать, я бы подписала обеими руками. Ну, невозможно уже спортсменам молчать! Мы же не дети… Очень надеюсь, это письмо поможет что-то изменить.

- Вы собираетесь вернуться в спорт после двухлетней дисквалификации?
- Если в ФЛГР все останется на своих местах, не вижу смысла. Меня просто сделали козлом отпущения, потом с головы до ног облили грязью – и я вернусь снова работать с этими людьми?! Но ведь в команду постоянно приходят новые, молодые спортсменки - на что им надеяться, на кого положиться?!. Как они смогут работать и доверять тренерам и руководителям, зная, что в любой момент от них отвернутся? Нет, в команду в ее нынешнем виде я уже не вернусь. Хотя желание снова бегать на лыжах у меня есть.

- А пока полностью посвятите себя семейной жизни?
- Для начала я хочу выкинуть из головы все случившееся. Конечно, забыть такое я уже никогда не смогу. Стоит подумать об этом – и сразу горько на душе становится…. Но когда отвлекаюсь – становлюсь нормальным человеком: разговариваю, улыбаюсь. Еще четыре года назад, после Олимпиады в Турине, я задумалась, что у  нас в Красноярском крае ситуация с лыжными гонками не лучше, чем в других регионах. Сейчас как раз занимаюсь подготовкой к соревнованиям, которые провожу третий год подряд совместно с Училищем олимпийского резерва своего родного Дивногорска. В них примут 150 детей младших и средних возрастных групп из 17 районов края. Также под эгидой нашей Академии зимних видов спорта вместе со своим мужем и тренером Евгением Чумичевым; старшим тренером края по лыжным гонкам, призером чемпиона мира-2005 Николаем Большаковым; и чемпионом мира среди юниоров Анатолием Неучесовым проводим анализ развития лыжных гонок в крае, по итогам которого оказывается помощь отдельным районам. Ну и, конечно, я много занимаюсь с моей любимой дочкой. Она еще совсем маленькая, пока не понимает, что случилось с мамой. Мы с ней возимся, гуляем, даже катаемся на лыжах.  Но тренироваться… Нет, пока все еще слишком свежо – я не могу себя заставить.