Виталий Мутко: российскому спорту допинг не нужен, мы должны побеждать за счет своих возможностей – и будем это делать

Немецкий телеканал ARD выпустил очередной фильм о допинге в легкой атлетике «Допинг – главная тайна. Теневой мир легкой атлетики». Одним из главных моментов расследования стал доступ к базе данных допинг-проб Международной федерации легкоатлетических ассоциаций (IAAF) – 12 тысячам образцов крови, которые принадлежат пяти тысячам спортсменов. По информации журналистов, в числе прочих подозрительными оказались пробы 415 российских спортсменов. Эти факты специальному корреспонденту ЦСП Андрею Каща прокомментировал министр спорта России Виталий Мутко (на фото). Агентство спортивной информации «Весь спорт» цитирует Виталия Мутко.

«Последние года три мы «под проверками», - отметил Виталий Мутко. – Я уж не знаю, что мы должны сделать. Россия – большая спортивная держава. У нас огромная сборная страны – под девять тысяч спортсменов. Из них 60 процентов – элита мирового спорта. И они постоянно находятся под контролем антидопинговых служб. Так вот. Процент наших спортсменов, уличенных в употреблении допинга, примерно такой же, как в других странах – Франции, США и т.д. Мы ведем жесткую и последовательную борьбу с допингом. У нас есть образовательные программы. Я не знаю, но, может быть, не самые высокие результаты в циклических видах спорта связаны именно с тем, что мы ужесточаем контроль за спортсменами. Люди всё-таки начали включать голову. Но вот эти намеки, имидж, который пытаются нам создать, лично мне не понять. Я уверен, что сейчас идет борьба за власть в легкой атлетике. Там сейчас творится хаос. Мировой легкой атлетикой сейчас, по сути, никто не управляет. Надо, чтобы кто-то взял на себя ответственность и защитил всю легкую атлетику. У них «уплыли» 12 тысяч биологических паспортов крови. Что это такое? Это закрытая информация! Далее: кто же их может проанализировать? Как оценить методику? Было ли там нарушение? Это сложнейшие вопросы! Многие виды спорта паспорта крови ведут у своих спортсменов только в профилактическом плане – по нему не дисквалифицируют. Легкая атлетика это ввела и теперь не знает, что с этим делать. У нас сейчас, видимо, будут какие-то проблемы. Какие-то списки бесконечно гуляют… Нужно, чтобы кто-то сказал: «Стоп!» – и назначил жесткие правила, по которым играть. Я думаю, что здесь нам будет непросто. Теперь что касается комиссии Всемирного антидопингового агентства (WADA), собранной после выхода в свет первого фильма об употреблении российскими легкоатлетами допинга. Ее возглавляет бывший глава WADA Ричард Паунд. По его словам, они закончили свою работу. Сейчас пишут какой-то доклад, и хотели бы мне рассказать о нем – конечно, я найду время встретиться, пообщаться. На основании этой комиссии мы вновь сделаем для себя выводы. Только надо иметь в виду, что мы за четыре года в борьбе с допингом сделали столько, сколько другие страны не делают и за 20 лет. Мы создали РУСАДА. Она независима – я ей не управляю. Она работает по лекалам WADA. Мы создали лабораторию. Это не моя личная лаборатория. Ей дали лицензию WADA. Она же ее и контролирует. Каждый шаг. Если есть претензии – дайте мне их! Я им сказал: если вы считаете, что Россия не соответствует каким-то вашим требованиям, то давайте эту работу прекратим. Мы не будем выделять сотни миллионов рублей на их работу. Давайте мы закроем. Мы платим 500 тысяч евро взнос в WADA. Мы направляем деньги на исследования… Мы наряду с другими странами – самые активные участники процесса в борьбе с допингом. Но мне сдается, что нужно садиться за стол политикам, и думать: что с этим со всем делать. Мы не понимаем, что происходит. Они политизируют все процессы. В этом фильме есть и известные спортсмены из других стран. Но почему-то в этих странах никто не бросился создавать комиссии по расследованию продемонстрированных в фильме кадров. Мы же все это прошли еще перед Сочи-2014. Около девяти тысяч проб забрали у нас, перепроверили за границей – всё чисто. Я говорю: «Хорошо, готов на каждый этап проверки к нашему инспектору подставить вашего». Мы выполняем все их просьбы. Работают их офицеры. У нас очень сильная полицейская система. Кстати, всю информацию, что завозили команды на чемпионат мира по водным видам спорта в Казани, мы отдали в Международную федерацию водных видов спорта. Мы знаем, кто и что привез. Мы честны и открыты. Что еще нужно сделать? Ну, а то, что у нас попадаются спортсмены – все это старая система подготовки. Что такое допинг? Это как космос. Вы вчера принимали БАДы или какие-то препараты, которые были не запрещены. Вы тренируетесь, употребляя их. А завтра или спустя годы эти препараты становятся запрещенными… Вот это ЭПО, про которое мы говорим. Это изобретение было придумано для космонавтов. Оно человеку дополнительные силы. WADA внес ЭПО в список запрещенных препаратов, а наши тренеры в регионах продолжают «кормить» им спортсменам. Это полутупиковый вопрос. Сейчас проба хранится 10 лет. Берут, перепроверяют пробы чемпионата мира по легкой атлетике в Хельсинки 2005 года. Новыми методами. Но человек уже закончил заниматься профессиональным спортом! Я не понимаю, в чем смысл таких перепроверок. Мне кажется, всё нужно делать в рамках одного чемпионата».

«И всё же, мы будем подчиняться правилам WADA, продвигать антидопинговую политику, контролировать спортсменов – и, если понадобится, наказывать, - продолжил Виталий Мутко. – Сейчас вот будем отправлять легкоатлетов на чемпионат мира в Пекин. 20 раз перепроверим, чтобы команда уехала чистой. Но если кто-то что-то будет делать на соревнованиях, я здесь уже бессилен. Бывает, что некоторые у нас что-то делают… Но допинг в организм попадает только с согласия спортсмена. Не слушайте никогда, если спортсмен говорит, что не знал о применяемом препарате. Человек осознанно принимает это решение, осознанно обманывает коллег, конкурентов, болельщиков. Но российскому спорту это не нужно. Мы должны побеждать за счет своих возможностей. И мы будем это делать».