Вегард Ульванг: Можете передать моим русским соперникам, что я в хорошей форме!


На чемпионате мира по лыжным видам спорта в Саппоро он был повсюду. Моложавый, улыбчивый, дипломатичный. Трехкратный олимпийский чемпион, президент комитета по лыжным гонкам Международной федерации лыжных видов спорта (FIS). В эксклюзивном интервью специальному корреспонденту Агентства спортивной информации «Весь спорт» Наталье Марьянчик он рассказал, каким видит будущее мировых лыжных гонок, как оценивает их настоящее и вообще, что он за человек – норвежец Вегард Ульванг. 


«Когда финишировали Дэли и Смирнов, японские зрители уходили с трибун»

- Вегард, как оцените чемпионат мира в Саппоро?

- Со спортивной точки зрения, чемпионат мне очень понравился. Спринт на гигантском стадионе «Доме» дал хороший старт. И затем, уже в дистанционных гонках, с точки зрения спорта все было хорошо – высокие результаты, красивая борьба. Наверное, только на мужском дуатлоне случилось слишком много падений. Но к марафону нам удалось сделать трассу более безопасной. Японцы очень бережно относятся к деревьям, и серьезно изменить профиль трассы оказалось нереально. Мы привезли около 50 грузовиков снега, чтобы максимально обезопасить спуски.

- 31 участник, не закончивший мужской марафон, несметное количество испорченного инвентаря, сломанная ключица Маркуса Хаслера из Лихтенштейна. Считаете, трасса соответствовала уровню чемпионата мира?

- Трасса для масс-старта – очень сложная тема. Скажем, у женщин ровно на той же трассе не возникло никаких проблем. Естественно, трасса в Саппоро была принята FIS задолго до чемпионата мира. При этом у нас существуют разные стандарты для гонок с общего и интервального стартов. В прошлом году в Саппоро проходили тестовые соревнования. Правда, тогда был медленный снег, и все прошло без накладок. Конечно, в будущем мы должны быть очень осторожными при выборе трас.

- Что разочаровало в Саппоро?

- Очень маленькое количество зрителей. Население Саппоро – два миллиона человек, и я надеялся, что людей на трибунах будет больше. Хотя понимаю, что у Японии нет особых традиций в лыжных гонках и ждать особого энтузиазма не приходилось. Помню, как сам бежал здесь на финале Кубка мира в 1995 году. Мы приехали на стадион, настоящие герои лыжных гонок – Бьорн Дэли, Владимир Смирнов, публика аплодировала стоя. Но представьте, когда Дэли и Смирнов финишировали и заехали на стадион, зрители уже покинули трибуны! Ушли, потому что местный двоеборец Кендзи Огивара начал выступать, и все хотели посмотреть на него, а не нас. Это жизнь, и это нужно принять.

- Стоит ли проводить чемпионаты мира в странах, где лыжные гонки заведомо непопулярны?

- Непопулярность лыж связана, прежде всего, с отсутствием заметных достижений у местных спортсменов. Сегодня японцы в лыжах выступают не на высоком уровне, и потому зрителям интереснее прыжки с трамплина и двоеборье. Работа с публикой – направление, над которым мы будем работать в будущем. Мы должны помогать организаторам в вопросах рекламы, освещения событий, чтобы привлекать на трибуны максимальное число людей. Я хочу, чтобы на лыжных гонках всегда была особая атмосфера. Это важно для болельщиков, для красивой телевизионной картинки, да и для спортсменов тоже.

- Норвежская сборная выступила в Саппоро очень успешно. Вы принимаете участие в ее работе?

- Нет, я даже не даю советов. Я же теперь международная персона (смеется). Я больше не норвежец, я человек FIS.

- К сожалению, чемпионат мира не обошелся без скандалов – гемоглобин, затем и допинг. Как вы относитесь к этой проблеме?

- Я считаю, FIS создала очень хорошую систему контроля. У нас существует широкая система гемоглобиновых тестов, которая, помимо защиты здоровья спортсменов, позволяет и предотвращать допинговые скандалы. Проведение тестов, проверок, установление конкретного максимального уровня гемоглобина – это дело Всемирного антидопингового агентства и медицинской комиссии, не мое. Конечно, я не могу быть доволен, что многие сильнейшие спортсмены вынуждены пропускать соревнования. Но это не значит, что мы должны что-то менять.

- В своей спортивной карьере вы сталкивались с проблемой слишком высокого гемоглобина?

- Я закончил бегать в 1997 году, и гемоглобин у меня измеряли год или два, не больше. Никаких проблем я не испытывал. Уровень гемоглобина у меня от природы очень низкий – на четыре единицы ниже предельного. Но повторюсь, тесты на гемоглобин делают лыжные гонки гораздо честнее. Пока у нас нет точных допинг-тестов, пока мы не можем точно сказать: ты обманываешь, а ты нет, проверка гемоглобина – единственный выход.


«На финальном подъеме «Тур де Ски» проиграл Ширяеву семь минут»

- «Тур де Ски» стал одним из самых громких событий лыжного сезона. Вы остались довольны?

- Мы получили массу положительных отзывов на главное – основную идею соревнований. А идея состояла в том, чтобы объединить все лыжные дисциплины  - спринтерские и стайерские, коньковые и классические, в одном турнире. Кажется, у нас получилось. Мне понравилась система определения победителя – очки, секунды, промежуточные финиши. В результате мы получили увлекательные соревнования на протяжении восьми дней. Конечно, нам есть что улучшать. Транспортировка спортсменов, телевизионное освещение – но все это более или менее детали. В главном мы преуспели, и у меня нет сомнений, что у «Тур де Ски» есть будущее.

- Многие спортсмены жаловались на слишком сложный финальный подъем.

- Финальный подъем – новинка в лыжных гонках, и отзывы, особенно от представителей СМИ, мы получили самые позитивные. Рейтинг телетрансляции в Норвегии побил все рекорды для этапов Кубка мира. Другое дело, что дискуссия, насколько сложным должен быть подъем, имеет место быть. Я согласен со спортсменами, что, возможно, это было чересчур экстремально. На следующий год я планирую сделать равнинную часть более протяженной.

- Правда, что прежде чем одобрить трассу, вы обязательно проходите ее сами?

- Да, правда. Я катался и в Саппоро, и подъем на «Тур де Ски» проходил много раз. Мое время на подъеме – в районе 25 минут, а у лучшего из русских – Сергея Ширяева, если не ошибаюсь – где-то 18 минут. Проиграл всего-то семь минут (смеется). Русские лыжники должны быть счастливы, что подъем останется. В горах ваши ребята чувствуют себя очень хорошо.

- «Тур де Ски» сможет когда-нибудь сравниться по популярности с чемпионатом мира?

- Думаю, «Тур де Ски» – это что-то другое. Мы не соревнуемся с какими-то другими турнирами. Но в следующем сезоне чемпионата мира не будет, и Тур, возможно, будет расширен. Важно, что «Тур де Ски» – действительно высококлассное событие, проходящее в начале лыжного сезона. «Тур де Ски» подходит для универсалов, а чемпионат мира – вотчина специалистов в конкретных дисциплинах. Чемпионат мира и «Тур де Ски» – две большие разницы, но они оба идут на пользу лыжным гонкам.


«Стать президентом FIS пока не мечтаю»

- Тенденция постепенного отказа от длинных гонок становится все более очевидной.

- Нынешняя программа соревнований достаточно сбалансирована. У нас есть традиционные гонки, которые проводятся много десятков лет – на 50 км у мужчин, на 10 км у женщин, но есть и масс-старты, спринты, дуатлоны. Не думаю, что в ближайшие годы программу стоит менять. Спортсмены начинают привыкать к ней, адаптироваться. Лично мне интересен спринт – это экшн, скорость, азарт. Но и марафон – совершенно другое, особенное событие. Я  люблю лыжные гонки, а дистанции мне нравятся любые.

- Каковы ваши функции в комитете FIS по лыжным гонкам?

- Я занимаюсь политикой. Моя работа – добиться согласия между русскими, норвежцами, шведами, немцами по вопросам составления календаря, по регламенту. Мнения существуют разные, и моя цель – координация. В комитете есть члены из разных стран, но мы вместе должны прийти к лучшему решению. Спортивной стороной проведения соревнований я занимаюсь гораздо меньше.

- Сложно справляться с оппозицией?

- Здесь все как в обычной политике. Я не назову кого-то одного, кто постоянно выступает «против». Всегда нужно искать компромиссы, находить выходы из сложных ситуаций. Но главное, что в ключевые моменты мы вместе. Мы можем бесконечно спорить о деталях, но по основным вопросам возражений не возникает. Мне очень помогает, что в комитет входят много бывших лыжников – Алексей Прокуроров, Марко Альбареллло, Йохан Беле, Гунде Сван. Квалификация моих коллег действительно очень высока.

- FIS – ваше единственное место работы?

- Я сотрудничаю с компанией SWIX в Норвегии. Раньше у меня был небольшой бизнес – производство спортивной одежды. Кстати, я был очень добрым начальником (смеется). Но потом я решил продать бизнес SWIX, оставив свое имя в качестве рекламы. А сам занялся лыжами – тем, что я по-настоящему люблю.

- Успеваете сами выходить на лыжню?

- Да, это мой приоритет. Любую свободную минуту использую для тренировок. Занимаюсь круглый год: кроссы и велосипед – летом, лыжи – зимой. Поддерживаю форму не для соревнований, а просто для себя, для здоровья, для собственного душевного комфорта. Так что можете передать моим русским соперникам, что я в хорошей форме (смеется).

- Не думали когда-нибудь стать тренером?

- Нет, тренировать – это для других. Раньше я много занимался с молодыми лыжниками. Но стань я тренером, должен был бы продолжать ту жизнь, которую вел до этого. Проводить по 300 дней в году вне дома, ездить по миру. С моей нынешней семейной жизнью это несовместимо. Работая в FIS, я посещаю за год только несколько этапов Кубка и чемпионат мира. Так я могу уделять время моей семье.

- Мечтаете когда-нибудь стать президентом FIS?

- Пока у меня нет таких планов. Я занимаюсь лыжами, и они всегда будут важной частью моей жизни. И это самое главное. На каком поле играть – не столь важно. Сегодня я президент комитета, и мне нравится моя работа. Но посмотрим, что будет дальше.


Наталья Марьянчик

Саппоро – Москва