Александр Тихонов: нам нужно формализовать и максимально ужесточить свое отношение к IBU, всем вопросам и событиям, политическим оппонентам

Вчера, 24 мая, в Зальцбурге (Австрия) завершил работу двухдневный исполком Международного союза биатлонистов (IBU). На нем было принято решение отказать в просьбе Союза биатлонистов России (СБР) вручить Максиму Чудову вторую медаль чемпионата мира в пасьюте. И не состоялось обсуждение дел Альбины Ахатовой, Екатерины Юрьевой и Дмитрия Ярошенко, обвиняемых в употреблении допинга – из-за болезни и неприбытия председателя Комиссии по рассмотрению допинговых случаев IBU Кристофа Веддера. Своим мнением о заседании и не только с Агентством спортивной информации «Весь спорт» поделился первый вице-президент IBU, первый вице-президент президиума Совета СБР, четырехкратный олимпийский чемпион Александр Тихонов (на фото).

«Прежде всего, хочу предупредить, что никакие решения исполкома IBU я сообщить не могу - еще вчера, перед началом всех обсуждений мы договорились, что ничего не будем комментировать до публикации официального пресс-релиза IBU, - сказал Александр Тихонов. - Но это не помешает мне передать общую атмосферу этого заседания. А она была - совершенно невозможная! Можете спокойно меня цитировать: со стороны президента IBU Андерса Бессеберга и генерального секретаря IBU Николь Рёш отношение к России совершенно предвзятое и глубоко негативное - чего бы это ни касалось, вплоть до чемпионата Европы, который в этом году прошел в Уфе. Я сегодня отчитывался на исполкоме IBU по организации турнира. Бессеберг сам приезжал в столицу Башкирии, собственными глазами видел, как все было здорово - лучше, чем на многих этапах Кубка мира. Тем не менее, не обошлось без каких-то странных вопросов, реплик… По делу Чудова - Бьорндалена, думаю, лучше расскажет исполнительный директор СБР Елена Аникина или адвокат нашей стороны, знаменитый швейцарский юрист Франсуа Каррар, которые представляли интересы нашей стороны. Знаю, что СБР опубликовал официальный пресс-релиз, что в просьбе вручить Чудову золотую медаль отказали, но комментировать его не могу - повторю, что связан обязательствами. А дела Ахатовой, Юрьевой и Ярошенко на исполкоме просто не обсуждались - председатель специальной Комиссии IBU Кристоф Веддер не приехал на заседание из-за болезни. Хотя у меня было и, конечно, осталось много процессуальных вопросов - и по забору допинг-проб, и по срокам проведения анализов и предоставлению отчетов, и по полномочия представителя IBU Николь Реш, которая, по свидетельству очевидцев, фактически вела слушания специальной Комиссии 8-9 мая».

«Все реплики, комментарии и заявления по отношению к России имели на исполкоме IBU политическую подоплеку, - продолжил Александр Тихонов. - В связи со всем происходящим в последнее время, считаю, что нам нужно максимально ужесточить и формализовать позицию по отношению к IBU, всем вопросам и событиям, политическим оппонентам. Здесь я, конечно, не снимаю ответственности с себя… Я ведь всегда относился ко всему как спортсмен, представляющий великую страну и добившийся больших успехов, поступал с точки зрения высшей справедливости. Историю с Олей Зайцевой на предолимпийской неделе в Турине я вам уже рассказывал. Но ведь были и другие случаи, когда поступал по совести. Помню, на Олимпийских играх 1998 года в женской эстафете Уши Дизль побежала не в тот коридор, потом поняла свою ошибку, развернулась, прошла обратно и продолжила выступления уже правильно. Тогда ко мне с десяток иностранных биатлонных руководителей примчались: Саша, пиши протест, обратный ход запрещен, немок дисквалифицируют, золото будет ваше! Я не стал этого делать. В Нагано немки были сильнее, мы стали вторыми, и я не смог пересилить себя, написать протест было бы просто нечестно. А что жесткая позиция способна принести плоды, я убедился позже. На Олимпийских играх 2002 года за антидопинговое обеспечение на соревнованиях по биатлону отвечал немец Юрген - забыл фамилию. Как он измывался над Пашей Ростовцевым!.. Однажды пришел за анализом крови за 30 минут до старта гонки (хотя за 40 минут до гонки делать этого уже нельзя), никак не мог попасть в вену, колол четыре раза (хотя разрешены только две попытки), взял в два раза больше миллилитров. Меня тогда не было в Солт-Лейк-Сити, я звонил Виктору Маматову и Вадиму Мелихову, ругался, заставлял подать протест, но они убеждали: «Сейчас не надо ссориться с IBU...» А после Игр я приехал в штаб-квартиру Немецкого лыжного союза, выложил все факты и пригрозил: пойду в суд. Меня долго уговаривали не делать этого, я поставил ряд условий, и посмотрите - с тех пор этого Юргена в IBU нет. Действовать нужно только так, другие механизмы уже не работают».